об переборку корабля, хоть кости целы, обвожу взглядом помещение батареи главного калибра — вокруг дым, копоть, орет сирена, мелькают сигналы аварийной тревоги. Сработали аварийные капсулы, ударив струями жидкого металла, краем глаза вижу стальные лужи — это нано боты, вывалившись из своей полудремы, спешат к отверстиям в активной броне. Взрыв боеголовок чужаков, уничтожил мою капсулу командира башни, и весь ее боевой расчет. Мои подчиненные, с которыми еще два часа назад мы выслушивали последние указания старпома, комендоры и заряжающие расчет, в безжизненных позах на полу башни, от сдетонированных боеприпасов не спасли и космодесантные «ратники». Из пелены звуков слышится, как взвыла сирена противопожарной тревоги и сигналы радиационной опасности. Скорее просто поняв, что опускаются непроницаемые переборки, отрезающие мне выход в глубину корабля, я подумал: — «ну, все, каюк, похоже на разгерметизацию основного отсека, придется умирать героем, а так не хочется». Пришла пора платить по счетам: за годы обучения в ВКС за отпуска и девчат из главной медицинской Академии ВКС. И в этот момент в мозгу, вернее перед глазами возникла эмблема «Бородино», — это вызов командира главной башни, собственно меня, лейтенанта Императорского Флота. Отбросив дурные мысли — не контузило ли меня, подумал: интересно, зачем я понадобился капитану? По Боевому Уставу, все координаты мне напрямую выдавал главный артиллерист из боевой рубки. Там было сосредоточено управление всей огневой мощью корабля — орудийными плутонгами и башнями. Похоже, случилось, что — то не очень попадающее под Устав. Сейчас пришел вызов с мостика, то есть или от командира или от первого помощника капитана. «Ответить» скомандовал я, уже практически придя в чувство. Огромный молоток ударил по корпусу нашего корабля, но уже не так сильно. Похоже, что пристрелялись первым же залпом, вот тебе и жабы, так люди называли глотов — расу с которой теперь, по-видимому, придется воевать всерьез. Из положения упор — лёжа, меня снова бросило на пол, похоже дело совсем дрянь, гравитационная защита вышла из строя. Еще бы, по нашему кораблю лупят в упор суперсовременные дредноуты глотов. Гулкие далекие и близкие удары по корпусу корабля ощущались непрерывно. Как не странно, но связь не прерывалась. Явно слышу команды на залп, подтверждение по целям, какую-то ругань. Почему не слышно командира? Хотя, что я могу ему доложить или рассказать о течении боя, что тут у меня уже нет подчиненных? И спасать после первого залпа противника уже просто некого, ну разве что меня, хотя Устав четко указывает мне, что делать: выполнять команды и воевать, ведь для этого я и пошел служить в Императорский Флот. Осознав все это, я проверил свой «ратник», послав запрос системе жизнеобеспечения.

«Серьезных травм нет, наблюдается легкая контузия, целостность периметра сто процентов, угрозы жизни бойца ноль процентов» — мгновенно пролетело в голове. Хотя штатный «ратник» позволял выдерживать и не такие повреждения, похоже капсула спасла мне жизнь. Убедившись, что жить очень буду и долго, я отдал команду: — «включить главные экраны». Ответ в виде изображения мгновенно возник перед глазами. Завороженный зрелищем я сразу забыл о своих переживаниях. Ведь это был мой первый бой. Он по-прежнему происходил на дальних дистанциях, группа умело использовала главный козырь Имперских кораблей — скорость и маневренность. В настоящий момент «Полтава» и наш «Бородино», следующий за ним, выходили на максимальную дистанцию действия нашего главного калибра, форсируя маневровые двигатели. Мрачная темнота окружающего пространства была раскрашена происходящим сражением. Похожие на гирлянды залпы орудий, опоясали периметр «Полтавы». Разбираться, кто бьет, кого и за что у меня просто не было времени. Ведь Империя ни с кем не вела войны. Однако экран показывал мне совершенно другое.

Вспышки из орудий и торпедных отсеков, вон полетели какие — то куски и конструкции от головного корабля глотов. От авианосцев армады отделилось целое облако истребителей и ринулось в сторону нашей группы. Тонкий визг башен ПВО и глухой рокот орудий убедил меня, что мы тоже в порядке, рановато списывать со счетов наш корабль. Бой мы еще не проиграли. Одновременно с этим я услышал протяжный свист пусковых установок торпедного отсека. Корпус корабля еле слышно вздрогнул: не меньше трех десятков «тунгусок» вырвались из своих темных шахт и, схватив боевыми частями координаты, понеслись к головному Ф-дредноуту глотов. Он, почему то, вывалился из строя и находится всего лишь в полтысячи километров, практически в зоне прямой видимости, и уже пытается встать в режим бастиона — развернуть на нас шестнадцать башен главного калибра. Кстати странно, а почему он не может просто уйти под прикрытие главных сил своего флота? Ведь особо шансов то у него нет. Хотя дымный след вызывает определенные мысли, да какая, в общем, разница? Темные следы торпед, приближающихся к кораблю противника, заставили участиться пульс. Ну, давайте, давайте же, четыреста пятьдесят, четыреста, триста… Следя за дистанцией, одновременно четко вижу сбитые торпеды — следы работы ПВО противника: тридцать, двадцать семь, двадцать… Головные координаты цели и торпед сошлись… Дредноут уже был мертв, нет, он еще не разлетелся на куски и не превратился в пыль. Но я знал, что в километровых глубинах его огромного, неповоротливого корпуса двадцать мощнейших зарядов уже аннигилировали, там, в глубине почти живого корабля чужаков, уже распылялись на молекулы нано-волокнистые ячейки активной брони, испарялась сталь и металлические артерии труб. Ещё несколько секунд и все. Но эта ослепительная вспышка все равно оказалась неожиданной: сработал светофильтр костюма. Глазам предстала картина разрушения. Словно это было не сооружение из стали, брони с ремонтными ботами, и мощнейшими силовыми щитами, а лист бумаги: дредноут засветился изнутри, и тут же последовала вспышка. На какой-то миг родилось новое солнце. И я увидел пятно, расползающееся в черной пустоте космоса, корабля чужаков уже не было, какие-то бесформенные обломки и пыль. Да, есть один. Практически одновременно с первым солнцем родилось второе — это «Полтава» наконец-то пробила, шедший вторым линкор глотов. «Ура!» нарушая все статьи Боевого Устава, заорал я.

Да, фильмы про войну-это красиво и патриотично, но когда ты видишь своими глазами мощь, не в рекламном ролике ВКС, а вот так, в живую, становится ясно — это мое. Вот почему я в Военно-Космических Силах. Хотя даже мне, лейтенанту, уже понятно — победить мы не сможем, силы не просто не равны, они не соизмеримы. Я думаю, никто не ожидал увидеть в Зоне Отчуждения, целую армаду кораблей глотов. Думаю даже для «Старика» это наверняка стало неожиданностью.

Два серых красавца, пусть и совершенно новых крейсера прорыва типа «Новик», только со стапелей, против шести ударных групп, в количестве шестидесяти